[Алекс09]

ПРО ВИКИНГА. Историю эту довелось мне услышать лет 15 назад от своихродителей. Как-то вечером мама сообщает отцу, что звонил некий Миша изСаратова.Папа спрашивает : "ВИКИНГ что-ли?". Мать смеется иутвердительно кивает головой. Я в непонятках,и тогда отец рассказывает:"В середине 60-ых одна зима выдалась особенно холодной и бесснежной,и волки, коих в Саратовской губернии тогда было более чем достаточно,совсем озверели.В отдельных деревнях они посреди бела дня шастали междомов и рвали на части все что шевелится. Местные власти в панике,охотникам объявляется вознаграждение в 200 (!)тогдашних рублей за каждуюволчью шкуру. В райцентре Озинки собирается команда из местногоохотничьего общества. Люди все бывалые, как на зверя ходить знаютне понаслышке, да вот еще один малец Мишка с ними увязался.Выезжают ближе к вечеру в лес на двух санях. Впереди тот самый Мишкас ножом и поросенком в руках. Время от времени лес оглашается дикимвизгом хрюшки, которую Мишка тычет ножичком в брюхо. На этот визгсбегаются все голодные волки Саратовской области. Сзади на санях -стрелки, лупящие во всю мочь из своих двухстволок по волкам. Все идетхорошо, охотники уже прикидывают, кто настрелял на "Рубин", а ктои на "Запорожец".И вдруг на одной из лесных развилок лошадь, видимо офигевшая отголодных завываний волков и их желтых огоньков по бокам,уносит санив сторону от наезженной дороги. Мишка орет дурным голосом, но в пылуохоты его, конечно, никто не слышит, охотники уносятся в одну сторону,сани с Мишкой, поросенком и озверевшей стаей волков - в другую.Какое-то время лошак еще несется по чаще, затем сани цепляются за пенеки переворачиваются. От удара Мишка вылетает из них в сторону с какой-тоохапкой сена, ударяется об сосну и совершенно отчетливо вдруг понимает,что вот тут-то ему и .. кабздец, словом.От отчаяния он зарывается в сено, хоть и видно его за версту, инакрывает голову ведром, которое хрен его знает по какой нужде оказалосьв санях. Стая налетает буквально через минуту. Поросенок не успел даже"хрю" сказать, как от него одни уши остались. Через секунду настаеточередь лошадки. Грызли ее волки долго и обстоятельно, а Мишка все этовремя тоскливо размышлял, когда же настанет очередь десерта,то есть его. И вот то ли от страха, то ли холода он неожиданно длясамого себя вдруг отчаянно проперделся. Волчары тут же бросили своекушанье и заинтересованно посмотрели в его сторону. Один из них( будущий десерт сразу понял,что это вожак ) направился к куче соломы.Мишка с комком в горле изо всех сил натянул на себя ведро."Х.. с ним, сожрут, так сожрут,хоть башка останется".На шею наступила огромная тяжелая лапа, долго, очень долго зверьобнюхивал воротник телогрейки, штаны, валенки, а затем ... в звенящейморозной тишине он услышал звук, который невозможно спутать с другим.Тугая струя ударила в жестяное ведро. Запах не оставлял сомнений - волквыссал все свои запасы мочи.Примеру вожака последовала вся стая..Закончив сей странный обряд волки вернулись к своей ужасной трапезе,и только через целую вечность Мишка вдруг услышал, как прекратился трескразрывамого мяса несчастной лошади, как загрохотали невдалеке "тулки" и"ижевки", как отчаянно матерился его крестный Анатолий, взявшийкрестничка "на охоту".И тогда Мишка поднялся. То есть подняться, он, конечно, поднялся, новот насчет ведра... Натягивал его малец со страху, волки тоже вниманием необошли : на 20 градусном морозе моча схватывается быстро - корочепримерзло намертво. Анатолий только и смог вымолвить :"ВИКИНГ - ебена мать"...Дальше была проза. Бросили Мишку в сани, домчали до какой-тобаньки, с немалым трудом, но все-таки стянули ведро, влили в мальцапол-литру и укутав в одеяло уложили спать."С тех пор и по сей день у Мишки, теперь-то, конечно, у МихалАфанасича седая прядь у левого виска,ведро, спасшее жизнь висит в сенях,а все деревенские в разговорах называют Афанасича не иначе как ВИКИНГ.